«К изданной в 1993 г. биографии Мануила (Лемешевского), составленной митрополитом Иоанном (Снычевым), необходимо, однако, дополнить ее указанием на то, что жизнь и деятельность митрополита Мануила отмечены и омрачены существенной неоднозначностью. В молодости ему были присущи интерес к оккультной «духовности» и стремление к монашескому подвигу, ярко выраженная тяга к скрупулезной архивной работе (в течение всей своей жизни он составлял картотеки, каталоги, собирал биографический материал, запоминал и систематизировал его) и попытка стать миссионером.
Будучи рукоположен во епископа св. Патриархом Тихоном, он в 1923 г. вписывает в историю Русской Церкви одну из ярчайших страниц героической борьбы с обновленчеством и запоминается ленинградцам своим исповедническим подвигом.
Отбыв три года на Соловках он, будучи освобожден, пытался вывезти какие-то рукописи и в результате в третий раз подвергся аресту. Впоследствии он сам сообщил, что именно тогда он был завербован и стал тайным агентом ОГПУ. Результат убедительный: его быстро отпускают, и он становится епископом Серпуховским, викарием Московской епархии (это после трех арестов и борьбы с обновленцами в Петрограде!).
Однако «противоречивость» в жизненной траектории епископа Мануила на этом не кончается. Полностью поддержав Декларацию митрополита Сергия (Страгородского) в 1927 г., еще будучи в Соловках, епископ Мануил, назначенный в Серпухов после епископа Арсения (Жадановского), отошедшего от митрополита Сергия, становится теперь по существу борцом с ИПЦ, как раньше был борцом с обновленчеством.
Однако в 1930 г. он вдруг отходит от митрополита Сергия из-за известного скандального интервью последнего. Уже воссоединившись с митрополитом Сергием, он все же попадает под арест в 1932 г. по делу ИПЦ. Освободившись через полгода, он через полтора года в 1934 г. арестовывается уже в пятый раз. Отбыв заключение в Мариинских лагерях и освободившись в 1937 г., он снова был арестован 2 мая (30 апреля) 1939 г. и приговорен к 10 годам ИТЛ. Опять освободившись досрочно в 1944 г., он уже в седьмой раз был арестован в 1948 г. и снова приговорен к 10 годам ИТЛ.
Последний лагерь выпускает его на свободу 7 декабря 1955 г. Почти каждый арест епископа Мануила сопровождался арестами многих невинных людей, что послужило поводом для запомнившегося высказывания, прозвучавшего в стенах Московской Патриархии того периода: «Странный архиерей — то сам сидит, то других сажает».
По обычаям сталинских времен казалось, что логичнее было или самому сидеть, или других сажать. В действительности все было сложнее.
И сейчас неясно, каким образом в душе епископа Мануила соединялось пронесенное им через всю жизнь стремление сохранить для истории имена и судьбы русской иерархии с многократно повторенным предательством.
Очень часто протоколы допросов тех страшных лет, написанные рукой полуграмотного следователя, говорят сами за себя. Они, зачастую, не являются показаниями подследственного, но сочинены следователем на основании информации, поступавшей из других источников; подпись же подследственного вырвана под пыткой.
Совсем иное впечатление производят нескончаемые показания Владыки Мануила, написанные им собственноручно аккуратным мелким почерком. На многих страницах он сочиняет заказанное следователем обвинение в контрреволюции, в организации антисоветских группировок, имеющих своей целью подрывную террористическую деятельность, помощь фашистам в грядущей войне и т.п. Все это приписывается безупречным епископам, священникам-исповедникам, простым женщинам, «виновным» лишь в том, что в годы гонений не оставили своих духовников, но помогали им как-то выжить.
Возникает ощущение, что епископ Мануил называет вообще всех, кого только может вспомнить, даже тех, кто ему больше всего помогал, и возводит на них убийственную клевету. В своих показаниях он с гневом «разоблачает» — оклеветывает тех, кто отделился от митрополита Сергия (Страгородского) и одним своим существованием будто бы противоборствует ему.
Но более или менее скоро оказываясь на свободе, владыка Мануил разыскивает «непоминающих» (отколовшихся от митрополита Сергия), устанавливает с ними контакты и тайно рукополагает им священников. Затем при новом аресте он не только выдает всех, но и «сочиняет» им обвинение.
Многие из оклеветанных им людей были расстреляны или умерли в лагерях. Некоторые остались живы, отсидев долгие годы в лагерях и ссылках и навсегда запомнив «тетю Маню», как называли епископа Мануила в своем подполье доверчивые оставшиеся еще на свободе исповедники.
Был ли епископ Мануил сознательным провокатором? Скорее всего — нет. Похоже, что, выдав в очередной раз множество ни в чем неповинных людей и выйдя на свободу, он раскаивался и начинал «снова служить Церкви».
Опытные психологи из НКВД никогда не считали его вполне своим и использовали как подсадную утку. Потом «брали» его, напоминали о его «обязательствах», принятых на себя в 1928 г., и он, как провинившийся мальчик, снова «отрабатывал» их. Это многократно повторившаяся схема, показания, соединившие в себе графомана и архивиста, вся жизнь его, сотканная из попыток быть епископом-исповедником и доносов клеветника, производит впечатление глубочайшей духовной патологии, если не шизофрении.
Последний допрос владыки Мануила заканчивается обещанием-заверением до конца жизни без каких-либо колебаний служить НКВД и выполнять свои обязанности тайного агента, воспринятые им еще в 1928 г. «Мы вам больше не верим», — услышал он в ответ от следователя и получил свои последние десять лет ИТЛ. В 1949 г. 65-летний сотрудник НКВД уже не нужен.
Мы ничего не знаем о том, принес ли покаяние владыка Мануил, выйдя на свободу, но известно, что почти до самого конца своей жизни он каталогизировал сведения об иерархах, слишком многие из которых были им оклеветаны в его показаниях. Свои каталоги владыка представлял на соискание ученых богословских степеней и получал их, а показания его, которые могли бы составить тоже увесистый том, вносят теперь поправки, необходимые для исторически адекватной оценки его деятельности».
Источник: https://ahilla.ru/nado-pisat-istoriyu-tserkovnoj-smuty-mitropolit-manuil-lemeshevskij-i-anatolij-levitin/