Письмо В. И. Ленина членам Политбюро о событиях в г. Шуе и политике в отношении церкви 19 марта 1922 г.
СТРОГО СЕКРЕТНО.
Товарищу Молотову. Для членов Политбюро.
Просьба ни в каком случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе. Ленин.
По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас-же твердое решение в связи с общим планом борьбы в данном направлении. Так как я сомневаюсь, чтобы мне удалось лично присутствовать на заседании Политбюро 20-го марта, то поэтому изложу свои соображения письменно.
Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с тем сообщением, которое недавно Роста переслало в газеты не для печати, а именно, сообщение о подготовляющемся черносотенцами в Питере сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей. Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении духовенства к декрету об изъятии церковных ценностей, а затем то, что нам известно о нелегальном воззвании патриарха Тихона, то станет совершенно ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент.
Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо. События в Шуе лишь одно из проявлений и применений этого общего плана.
Я думаю, что здесь наш противник делает громадную стратегическую ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас, именно в данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля на голову и обезпечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной и безпощадной энергией и не останавливаясь подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.
Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обезпечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство, в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и в несколько миллиардов) мы должны во что-бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обезпечивал нам сочувствие этой массы, либо, по крайней мере, обезпечил-бы нам нейтрализирование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне.
Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что, если необходимо для осуществления известной политической цели, пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый краткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут. Это соображение в особенности еще подкрепляется тем, что по международному положению России для нас, по всей вероятности, после Генуи окажется или может оказаться, что жестокие меры против реакционного духовенства будут политически нерациональны, может быть, даже черезчур опасны. Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена нам полностью. Кроме того главной части наших заграничных противников среди русских эмигрантов заграницей, т.е. эс-эрам и милюковцам, борьба против нас будет затруднена, если мы, именно в данный момент, именно в связи с голодом, проведем с максимальной быстротой и безпощадностью подавление реакционного духовенства.
Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и безпощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю себе следующим образом:
Официально выступить с какими то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин,– никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий.
Посланная уже от имени Политбюро телеграмма о временной приостановке изъятий, не должна быть отменяема. Она нам выгодна, ибо посеет у противника представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось нас запугать (об этой секретной телеграмме, именно потому, что она секретна, противник, конечно, скоро узнает).
В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК или других представителей центральной власти (лучше одного, чем несколько), причем дать ему словесную инструкцию через одного из членов Политбюро. Эта инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал, как можно больше, не меньше, чем несколько десятков представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Тотчас по окончании этой работы он должен приехать в Москву и лично сделать доклад на полном собрании Политбюро или перед двумя уполномоченными на это членами Политбюро. На основании этого доклада Политбюро дает детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как разстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности, также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров.
Самого патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать хотя он несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Госполитупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать Дзержинского и Уншлихта лично делать об этом доклад в Политбюро еженедельно.
На Съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех делегатов по этому вопросу совместно с главными работниками ГПУ, НКЮ и Ревтрибунала [ 18 ]. На этом совещании провести секретное решение Съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности, самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с безпощадной решительностью, безусловно ни перед чем не оста[на]вливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу разстрелять, тем лучше[.] Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.
Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер назначить тут же на Съезде, т. е. на секретном его совещании, специальную комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т. Калинина без всякой публикации об этой комиссии с тем, чтобы подчинение ей всех операций было обезпечено и проводилось не от имени комиссии, а в общесоветском и общепартийном порядке. Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах.
Ленин. 19.III.22.
Прошу тов. Молотова постараться разослать это письмо членам Политбюро в круговую сегодня же вечером (не снимая копий) и просить их вернуть секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой относительно того, согласен ли с основою каждый член Политбюро, или письмо возбуждает какие-нибудь разногласия.
Ленин.
– Л. 20–23 Машинописная копия того времени, заверенная заместителем заведующего шифрбюро ЦК РКП(б) С. Ф. Чечулиным. После второй машинописной подписи “Ленин” напечатано:
“Пометка рукою тов. Молотова:
“Согласен. Однако, предлагаю распространить кампанию не на все губернии и города, а на те, где действительно есть крупные ценности, сосредоточив соответственно силы и внимание партии.
19.III. Молотов””.
В конце документа машинописная помета: “Подлинник передан в институт Ленина”.
– РЦXIДНИ, ф. 2, оп. 1, д. 22947, л. 1–4. Машинописный подлинник; подписи В. И. Ленина машинописью. На л. 4 в левом нижнем углу машинописная помета: “19.III.22. Приняла по телефону М. Володичева”. Поверх этой пометы рукой В. М. Молотова сделана напечатанная в копии АПРФ помета “Согласен… В. Молотов”. На л. 1 рукописная помета о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 114, п. 5 от 20 марта 1922 г. (№ 23–17).
– Там же, л. 5–8. Другой экземпляр той же машинописной закладки.
– Опубликовано: по экземпляру РЦXIДНИ – Вестник Русского Студенческого Христианского движения. 1970. № 98. С. 54–57; Известия ЦК КПСС. 1990. № 4. С. 190–193.
———————————————————
Записка Л. Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) о политике по отношению к церкви 30 марта 1922 г.
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
В ПОЛИТБЮРО.
Октябрьская Революция докатилась до церкви только
теперь. Причины: идейная слабость церкви и ее сервилизм. Переход от
“самодержавного” к “благоверному временному правительству”. При переходе к
советской власти отделение церкви от государства помогло безхребетной
церковной иерархии приспособляться и отмалчиваться. Но несомненно, что за
время советской власти церковная иерархия, чувствуя себя “гонимой” (потому
что непривилегированной), готовилась и готовится воспользоваться
благоприятным моментом. Вокруг нее определенные контрреволюционные кадры и
политическое влияние через посредство религиозного влияния.
Европейская церковь прошла через стадию
реформации. Что такое реформация? Приспособление церкви к потребностям
буржуазного общества. Ему предшествовали секты среди ремесленников и
крестьян. Секта – это религиозная партизанщина крестьянства и мелкой
буржуазии вообще. Буржуазия подняла секты до уровня реформации, обуржуазив
религию и церковь, и тем придала ей больше жизненности и устойчивости
(Англия).
У нас оппозиция против церковной казенщины дальше
сект не шла. Буржуазия была слишком ничтожна, чтобы создать реформацию
(как режим демократии). Интеллигенция чудила в религиозной области –
каждый по своему. Церковь оставалась формальной, бюрократической и, как
сказано, вставила в свой ритуал вместо “самодержавнейшего” – “благоверное
временное правительство”.
Таким образом, церковь, вся пропитанная
крепостническими, бюрократическими тенденциями, неуспевшая проделать
буржуазной реформации, стоит сейчас лицом к лицу с пролетарской
революцией. Какова же сможет быть ее дальнейшая судьба? Намечаются два
течения: явно, открыто контрреволюционное с черносотенно-монархической
идеологией и – “советское”. Идеология “советского” духовенства,
невидимому, вроде сменовеховской, т.-е. буржуазно-соглашательская.
Если бы медленно определяющееся
буржуазно-соглашательское сменовеховское крыло церкви развилось и укрепилось,
то она стала бы для социалистической революции гораздо опаснее церкви в ее
нынешнем виде. Ибо, принимая покровительственную “советскую” окраску
“передовое” духовенство открывает себе тем самым возможность проникновения
и в те передовые слои трудящихся, которые составляют или должны составить
нашу опору.
Поэтому сменовеховское духовенство надлежит
рассматривать, как опаснейшего врага завтрешнего дня. Но именно
завтрешнего. Сегодня же надо повалить контрреволюционную часть
церковников, в руках коих фактическое управление церковью. В этой борьбе
мы должны опереться на сменовеховское духовенство, не ангажируясь
политически, а тем более принципиально. (Позорные передовые статьи в
партийных газетах о том, что “богородице приятнее молитвы накормленных
детишек, чем мертвые камни” и пр.).
Чем более решительный, резкий, бурный и
насильственный характер примет разрыв сменовеховского крыла с
черносотенным, тем выгоднее будет наша позиция. Как сказано, под
“советским” знаменем совершаются попытки буржуазной реформации
провославной церкви. Чтобы этой запоздалой реформации совершиться, ей
нужно время. Вот этого-то [ 28 ] времени мы ей не дадим, форсируя события, не давая сменовеховским вождям очухаться.
Кампания по поводу голода для этого крайне выгодна, ибо заостряет все вопросы на судьбе церковных сокровищ. Мы должны, во-первых, заставить сменовеховских попов целиком и открыто
связать свою судьбу с вопросом об изъятии ценностей; во-вторых, заставить
довести их эту кампанию внутри церкви до полного организационного разрыва
с черносотенной иерархией, до собственного нового собора и новых выборов
иерархии.
Во время этой кампании мы должны сменовеховским
попам дать возможность открыто высказываться в определенном духе. Нет
более бешеного ругателя, как опозиционный поп. Уже сейчас некоторые из них
в наших газетах обличают епископов поименно в содомских грехах и пр.
Думаю, что следует разрешить им и даже внушить им необходимость
собственного органа, скажем, еженедельника для подготовки созыва собора в
определенный срок. Мы получим, таким образом, неоценимый агитационный
материал. Может быть, даже удастся поставить несколько таких изданий в
разных концах страны. Мы до завершения изъятия сосредотачиваемся исключительно
на этой практической задаче, которую ведем по-прежнему исключительно под
углом зрения помощи голодающим. Попутно расправляемся вечекистскими
способами с контрреволюционными попами, ответственными за Шую, и пр.
К моменту созыва собора нам надо подготовить
теоретическую и пропогандистскую кампанию против обновленной церкви.
Просто перескочить чрез буржуазную реформацию церкви не удастся. Надо,
стало быть, превратить ее в выкидыш. А для этого надо прежде всего
вооружить партию историко-теоретическим пониманием судеб православной
церкви и ее взаимоотношений с государством, классами и пролетарской
революцией.
Надо уже сейчас заказать одну
программно-теоретическую брошюру, может быть с привлечением к этому делу
М. Н. Покровского, если у него есть малейшая возможность.
30/III 22
ПРАКТИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ ДЛЯ СОВЕЩАНИЯ СЕКРЕТАРЕЙ ГУБПАРТКОМОВ И ПРЕДГУБИСПОЛКОМОВ.
Провести агиткампанию в самом широком масштабе.
Устранить как слезливое благочестие, так и глумление.
Расколоть духовенство.
Изъять ценности как следует быть. Если было
допущено попустительство, исправить.
Расправиться с черносотенными попами.
Побудить определиться и открыто выступить
сменовеховских попов. Взять их на учет. Неофициально поддерживать.
Теоретически и политически подготовиться ко
второй кампании. Выделить для этого одного партийного “спеца” по делам
церкви.
Л. Троцкий
– Л. 73–74. Машинописный подлинник, подпись – факсимиле. Под текстом рукописные записи об опросе, автографы:
“За – Молотов”; “За Зиновьев”; “– Сталин”; “за Л. Каменев” [ 29 ].
На л. 73 вверху штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол №8, п. 11 от 26 мая 1922 г. (№ 23–49). В нижнем правом углу этого же листа штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером.